Владислав ШВЕД,
заместитель председателя ООПД "Возрождение",
председатель Исполкома политической партии "Возрождение"

 “ДУБИНКА” ДЛЯ НЕУГОДНЫХ

Основная задача Федерального закона “О политических партиях” (далее – Закон), как мне представляется, состоит в том, чтобы сформировать в Российской Федерации стройную правовую систему создания и деятельности политических партий в рамках концепции “демократизации страны”. В то же время пятнадцать месяцев применения Закона на практике показали, что, с одной стороны, он способствует развитию наметившейся в российском обществе коммерциализации политических процессов, а с другой – становится, при необходимости, инструментом власти для “селекции” политических сил.

Требования Федерального закона к созданию и деятельности партий таковы, что говорить о его влиянии на общественную активность широких слоев российских граждан не приходится. Этот Закон, как и законы о выборах, в основном поощряет политическую инициативу олигархов и “денежных мешков”.

В последнее время в прессе, наконец, появилась информация о “заработной плате” и доходах российских олигархов, которые составляют не тысячи, а миллионы американских долларов. Ясно, что участие в политике становится правом и уделом только “богатых мира сего”. Соответственно меняется и облик власти, прежде всего, законодательной, так как пройти во властные структуры без поддержки олигархов проблематично.

Практически в каждом регионе несложно получить информацию о том, сколько стоит победа на губернаторских выборах, на выборах в горсовет, в областную думу, в Государственную Думу и т.д. Причем с каждым годом эти суммы возрастают и в ряде случаев достигают миллионов долларов. Об этом красноречиво свидетельствуют недавно завершившиеся выборы губернатора Красноярского края.

Не менее проблематично без солидных средств рассчитывать на создание в строгом соответствии с требованиями Закона новой политической партии. Проведение собраний с фиксированным количеством участников, созыв учредительного съезда, подготовка и оформление многочисленных документов и списков, получение юридических адресов, регистрация партии и региональных отделений и т.д. – все это требует финансовых вложений, по самым скромным подсчетам, в пределах 3–8 млн. рублей. Несмотря на то, что средняя зарплата в России во втором квартале 2002 года составила 3532 рублей, жители многих регионов, прежде всего, сельской местности, получают зарплату в пределах 500–1000 рублей в месяц. Около 30% (42,2 млн.) граждан проживают за чертой бедности. Можно ли в этих условиях говорить о поездках рядовых россиян на собрания и съезды по созданию партии, о сборе средств на аренду помещения, подготовку документов и другие акции, если большинство из них лишены возможности даже навестить близких?!

Все это может вызвать и вызывает скрытый или явный протест значительной части населения, проявляющийся сегодня прежде всего в голосовании “против всех”. А завтра? Завтра эти настроения могут быть использованы экстремистами различного толка и спровоцировать создание нелегальных, так называемых “народных” партий, аналогичных “народным” движениям, стихийно возникшим в период горбачевской перестройки. В итоге вместо упорядочения процесса демократизации мы в очередной раз можем получить разгул “демократической стихии”. Это одна сторона проблемы и она требует особой проработки.

Более предметно стоит поговорить и о другой стороне проблемы, рожденной применением Федерального закона “О политических партиях”. Речь идет о недостаточной правовой проработанности ряда положений Закона, что, как уже отмечалось, при необходимости позволяет превратить его в инструмент “селекции” политических сил.

Благодаря Закону неизмеримо усилился административный ресурс Министерства юстиции РФ, которое получило в процессе регистрации политических партий единоличное право “казнить и миловать” по своему усмотрению. Об этом свидетельствует информация о ходе регистрации партий и критические публикации, появившиеся по этому поводу в средствах массовой информации. Не случайно на встрече с министром юстиции Юрием Чайкой 28 сентября 2002 года Владимир Путин заметил, что задача Минюста не только регистрировать или отказывать в регистрации партиям, но и помогать им в соответствии с Законом. Этого, к сожалению, не хватает.

К примеру, много спорных ситуаций возникает по поводу применения положений статьи 6 Закона, которые говорят о недопустимости использования в наименовании политической партии наименований иных существующих в РФ политических партий, а также других общероссийских общественных объединений. Поскольку Закон не детализирует понятия “использовать” (частично или полностью) и “наименование”, возникли коллизии, ставшие поводом для отказа ряду партий в государственной регистрации.

В сглаживании этой проблемы могла бы проявиться роль Минюста. В соответствии с требованиями пункта 1 статьи 14 Закона сведения о месте и дате проведения учредительных или преобразовательных съездов (не позднее чем за месяц до дня созыва) публикуются в “Российской газете”. Аналогичная информация направляется и в Минюст. Возникает вопрос: для чего Минюст требует предоставления этой информации? Складывается впечатление, что это необходимо просто для “подшивания” в дело. И это подтверждает ситуация, возникшая вокруг регистрации Национально-державной партии России (НДПР). Минюст только через неделю после регистрации этой партии, реагируя на резкие заявления общественности, начал проверку ее деятельности. А до этого? Как не без основания утверждает Агата Радзиевич, Минюст “проморгал учредительный съезд НДПР”, на котором звучали достаточно неоднозначные призывы¹.

К сожалению, Минюст, получая уведомление о предстоящих съездах партий, не осуществляет такую несложную процедуру, как проверка идентичности наименования создаваемой или преобразуемой партии наименованиям иных существующих в России политических партий и других общественных объединений, хотя месячного срока для этого более чем достаточно. В этих же целях было бы целесообразно дать на сайте Минюста перечень зарегистрированных партий и общественных объединений, попадающих под действие пункта 1 статьи 6 Закона. Тем более, что пункт 2 статьи 19 Закона гласит: единый государственный реестр юридических лиц является открытым для всеобщего ознакомления. Об этом же говорит и пункт 1 статьи 6 Федерального закона “О государственной регистрации юридических лиц”.

Даже информация о партиях, получивших государственную регистрацию, обновляется Минюстом крайне редко. Так, по состоянию на 10 октября, на сайте Минюста можно было найти сведения лишь о 26 зарегистрированных партиях. Дата регистрации двадцать шестой партии – Социалистической единой партии России (Духовное наследие) – 19 августа 2002 года, то есть эта информация на сайте не обновлялась практически два месяца. За это время было зарегистрировано еще порядка 9 партий.

Кроме того, на сайте Минюста отсутствует какая-либо информация о партиях, которым в государственной регистрации было отказано (а таких, по состоянию на 10 октября, насчитывалось 10). Кому выгоден такой режим секретности?

Ответ на этот вопрос можно получить, если рассмотреть ситуацию с регистрацией политической партии “Возрождение”. Ей было отказано в регистрации на основании того, что “в едином государственном реестре юридических лиц уже значится общероссийское общественное объединение за № 422, имеющее название “Возрождение” (из письма Минюста № 08-710 от 29 мая 2002 года).

При анализе ситуации выясняется, что в данном случае Минюст счел наименованием партии его часть, а именно слово “возрождение”. Это нельзя признать правомерным, так как в статье 28 Федерального закона “Об общественных объединениях” (а политическая партия – это общественное объединение) четко сказано, что официальное название общественного объединения должно содержать указание на организационно-правовую форму и территориальную сферу деятельности. Причем необходимо отметить, что в этом Федеральном законе используется и раскрывается понятие “название”, а не “наименование”, употребляемое в Законе о политических партиях. Хотя понятия “название” и “наименование” в русском языке тождественны, такое различие в терминологии этих двух взаимодополняющих федеральных законах некорректно.

Полное наименование партии “Возрождение”, в соответствии с требованиями статьи 28 Федерального закона “Об общественных объединениях”, сформулировано в ее уставе как политическая партия “Возрождение”. Полное же наименование вышеупомянутого объединения за № 422 звучит как государственно-общественный фонд социального развития России “Возрождение”. Говорить об идентичности этих наименований так же неправомерно, как считать тождественными наименования двух совершенно разных политических партий, использующих в своем наименовании слово “демократы”: к примеру, политическая партия конституционных демократов, политическая партия христианских демократов и т.п.

В случае с политической партией “Возрождение”, как уже говорилось, речь идет об использовании не наименования другого общественного объединения, а фрагмента этого наименования. По мнению разработчиков законопроекта “О политических партиях” (письмо ЦИК РФ № 07-21/2100 от 23 июля 2002 года), “использование в наименовании политической партии фрагментов наименований других политических партий либо иных общероссийских общественных объединений законом не запрещено, а следовательно, допустимо”.

Анализ ситуации с использованием “наименований иных общероссийских объединений” показывает, что и понятие “общероссийские общественные объединения” Минюст трактует весьма своеобразно. В официальном ответе (№ 08-710 от 29 мая 2002 года) Минюст утверждает, что основанием отказа в регистрации политической партии “Возрождение” является наличие общероссийского общественного объединения с тем же названием (то есть государственно-общественного фонда социального развития России “Возрождение”). В другом же письме (№ 08-7163-ЕС от 29 июля 2002 года) за подписью заместителя министра юстиции Е.Сидоренко утверждается следующее: “Положения Федерального Закона “Об общественных объединениях” распространяются на общественные объединения, но не на государственно-общественные объединения, каковым является фонд. Государственно-общественные и общественно-государственные объединения создаются и осуществляют свою деятельность в соответствии с нормативными правовыми актами органов государственной власти (ст. 52 Закона)”.

Возникает вопрос: если фонд “Возрождение” не попадает под действие Федерального закона “Об общественных объединениях”, то каким образом он попадает в поле применения статьи 6 Федерального закона “О политических партиях”? Ведь в этой статье говорится только о политических партиях и общественных объединениях. С таким же успехом можно подвести под действие положений статьи 6 известный банк “Возрождение”, строительный концерн “Возрождение” и т.п.

Фонд “Возрождение”, называемый Минюстом “общероссийским общественным объединением”, не может считаться таковым, поскольку он возник не по инициативе граждан, как этого требует статья 5 Федерального закона “Об общественных объединениях”, а был учрежден Постановлением Президиума Верховного Совета РСФСР № 299-1 от 1 ноября 1990 года. Ну, а о такой мелочи, как наличие структурных подразделений фонда более чем в половине субъектов РФ, требуемое для общероссийского общественного объединения, никто вообще не вспоминает: бесполезно искать то, что отсутствует. Так что представитель Минюста Алексей Жафяров несколько лукавил, когда утверждал, что политической партии “Возрождение” отказано в регистрации из-за наличия общественного объединения с тем же названием². Поэтому мы надеемся, что в ближайшее время точку в споре партии “Возрождение” и Минюста поставит Таганский межмуниципальный суд ЦАО г.Москвы.

Пример с отказом в регистрации политической партии “Возрождение” выбран не случайно. Он показывает, как, казалось бы, незначительная размытость положений только одной статьи Закона о политических партиях используется для “селекции” политических сил в России. К сожалению, неточностей и неопределенностей, с помощью которых можно убирать с политического поля нежелательные партии, в данном Законе достаточно.

Например, немало подводных камней таит в себе статья 11. В ней обращает на себя внимание ничем не объяснимое правовое преимущество вновь создаваемых политических партий по сравнению с преобразованными из общероссийских общественных организаций или движений. Если согласно пунктам 2 и 3 статьи 11 “политическая партия считается созданной со дня принятия учредительным съездом решений о создании политической партии” и “со дня создания политическая партия осуществляет организационную и информационно-пропагандистскую деятельность…”, то в пункте 5 этой же статьи политическая партия, созданная “путем преобразования в политическую партию общероссийской общественной организации или общероссийского общественного движения… считается созданной со дня внесения соответствующей записи в единый государственный реестр юридических лиц”.

Это привело к тому, что некоторые юристы, ссылаясь на пункт 5 статьи 11, считают, что политическая партия, созданная путем преобразования общественно-политического движения, вплоть до государственной регистрации не имеет права (со всеми вытекающими последствиями) использовать в практической деятельности термин “партия”. Такое предупреждение содержится и в письме Минюста за № 08-361 от 18 марта 2002 года, адресованном руководству ООПД “Возрождение”, хотя 16 февраля 2002 года решением съезда это движение было преобразовано в политическую партию.

Мнение о том, что “хотя руководящие органы партии (преобразованной из движения) избраны, они не вправе принимать решение от имени партии, так как де-юре ее (партии) еще нет, а это значит, что до регистрации партии решения должны приниматься органами политического объединения, то есть их надо сохранить”, высказывалось 19 октября 2001 года на семинаре, проведенном Центральной избирательной комиссией и Минюстом РФ³. Как видим, возникает серьезная коллизия. Съезд, принявший решение о преобразовании движения в партию, прекратил полномочия руководящих органов движения и избрал руководящие органы политической партии. И вдруг оказывается, что эти органы избраны чисто номинально, поскольку они не имеют право принимать решения от имени партии. Кто же тогда руководит деятельностью то ли партии, то ли движения?

Далее. Участники движения накануне региональных преобразовательных конференций написали заявления о вступлении в партию. Механизм же приема в партию еще не может действовать. Статус авторов этих заявлений до регистрации партии не ясен: стали они членами партии или продолжают оставаться участниками движения?

О ситуации с партией, созданной на учредительном съезде, в Законе говорится достаточно четко. Руководящие органы такой партии получают право действовать от имени партии с момента проведения съезда, члены этой партии де-факто и де-юре после съезда становятся членами партии.

Налицо парадоксальная ситуация. Общественное движение, существующее десятилетия и насчитывающее тысячи участников, получает несравнимо меньшее правовое пространство в плане организационной и информационно-пропагандистской деятельности, нежели вновь созданная на учредительном съезде партия, насчитывающая на момент проведения съезда несколько сотен сторонников.

Справедливости ради стоит отметить, что пункт 5 статьи 20 Закона (“заявление политической партии или ее регионального отделения об обжаловании отказа в государственной регистрации…”) недвусмысленно говорит о том, что партия даже при отказе ей в государственной регистрации продолжает оставаться и называться партией. Однако, как показывает практика, в силу противоречия пункта 5 статьи 20 пункту 5 статьи 11 не все юристы придерживаются такого мнения.

Пункт 5 статьи 20 также оставляет открытым вопрос, кто конкретно (уполномоченные лица, руководящие органы партии, их представители и т.д.) имеет право обращаться в суд с заявлением об обжаловании отказа в государственной регистрации. Понятие “заявление политической партии об обжаловании отказа в государственной регистрации”, содержащееся в Законе, можно трактовать очень широко. На этом основании придирчивый юрист получает массу возможностей для отказа в приеме к рассмотрению в суде искового заявления как оформленного не в соответствии с требованиями Закона.

Еще больше неопределенности таят в себе пункт 5 статьи 15 и подпункт “г” пункта 1 статьи 20, в которых говорится об установлении соответствия документов, необходимых для государственной регистрации политической партии, требованиям Закона. Здесь наибольшие споры и разночтения вызывает отсутствие четкой методики установления соответствия численности региональных отделений партии требованиям пункта 2 статьи 3 Закона.

Неясно, как и на основании каких источников (списков, анкет, заявлений и пр.) проверяется численность членов партии? Не раскрывает смысл понятия “информация о членах политической партии, представляемая для сведения в регистрирующие органы” и пункт 6 статьи 19 Закона, на которую постоянно ссылается Минюст. Здесь речь идет только о конфиденциальности этой информации.

Подобная неясность стимулирует “творческую” инициативу регистрирующих органов. Так, например, Главное управление Министерства юстиции РФ по Пермской области подготовило “памятку” о порядке государственной регистрации региональных отделений политических партий, где в пункте 7 требуется представление реестра членов политической партии, состоящих на учете в соответствующем региональном отделении, по форме: порядковый номер, фамилия, имя и отчество, гражданство, паспортные данные (полностью), фактический адрес проживания и регистрации по месту жительства, номера телефонов, по которым можно связаться с этим человеком.

Пункт 8 этой “памятки” обязывает представлять “надлежащим образом заверенные копии заявлений о принятии в члены политической партии (политического общественного объединения) и состоящих на учете в региональном отделении политической партии – только для региональных отделений политических партий”. Причем заявление должно содержать полное наименование политической партии и ее регионального отделения, фамилию, имя, отчество кандидата в члены, место его фактического проживания и регистрации по месту жительства, его паспортные данные, подпись и т.д.

Согласно пункту 9 “памятки”, партии должны также предоставить регистрирующему органу “надлежащим образом заверенную копию (или выписку) протокола (иного акта) компетентного органа (лица) о принятии в члены политической партии лиц, согласно реестру членов (п. 7) и заявлений (п. 8)”.

Не отстает от своих территориальных органов и само Министерство юстиции, которое помимо документов, представляемых для государственной регистрации политической партии в федеральный регистрирующий орган и предусмотренных пунктом 1 статьи 16 и пунктом 1 статьи 17 Закона, требует дополнительно еще 7 документов, а именно:

• список делегатов съезда;
• протокол заседания мандатной комиссии съезда;
• список членов руководящих органов партии (по форме);
• список контрольно-ревизионных органов партии (по форме);
• копии свидетельства о внесении в реестр собственности здания, в котором предоставлен юридический адрес;
• список региональных отделений партии с указанием численности членов партии, фамилии, имени, отчества руководителя регионального отделения, его адреса и телефона;
• списки членов партии по региональным отделениям.

И это несмотря на то, что Закон запрещает регистрирующим органам требовать информацию, не предусмотренную пунктом 1 статей 16, 17, 18. Однако неопределенность и некорректность этого пункта позволяет регистрирующим органам обходить требования Закона.

Еще одним подводным камнем, способным торпедировать государственную регистрацию партии, может стать проблема легитимности проводимых в ходе преобразования или создания партии общих собраний в регионах.

Ни одна статья Закона не дает ответа на вопрос о минимуме численности участников общих собраний или конференций (речь идет только о партиях, вновь создаваемых путем проведения учредительного съезда или преобразования общероссийского движения), предшествующих государственной регистрации партии.

В Законе лишь постоянно подчеркивается соответствие численности партии и ее региональных отделений требованиям пункта 2 статьи 3, но не говорится о правомочности проводимых собраний (лишь в пунктах 2 и 3 статьи 14 речь идет о правомочности съездов партий).

Ситуация с проведением собраний сторонников партии по избранию делегатов на учредительный съезд достаточно ясна. Хотя пункт 1 статьи 13 Закона не оговаривает количество присутствующих на собрании сторонников создаваемой политической партии (в пунктах 2 и 3 статьи 14 говорится лишь о представительстве на съезд не менее трех делегатов от каждого субъекта РФ), надо полагать, что минимальное количество участников этих собраний не может быть менее четырех человек. Но эту численность мы получаем путем логических умозаключений, которые для ортодоксальных юристов не могут служить аргументами.

Еще сложнее ситуация с определением кворума при проведении общих собраний в регионах после учредительного или преобразовательного съезда. Закон требует обеспечить соблюдение двух условий по численности региональных отделений и партии в целом (в половине субъектов РФ региональные отделения должны насчитывать не менее 100 членов, а партия в целом – не менее 10 000 членов). Соответственно, в собраниях должно участвовать не менее 50% от списочного состава партии (если иного не требует устав, но не меньше), то есть не менее 5001 члена. Явка на собрания в регионах также должна составлять не менее 50% от списочного состава.

В то же время беседы с организаторами ряда партий показали, что выполнению этого требования не придается значения. Уверен, что проверка уже зарегистрированных партий на соответствие этим нормам выявила бы массу нарушений. Но Минюст по этому поводу пока хранит молчание. Можно предположить, что в случае необходимости эти данные по некоторым партиям будут проверены и соответствующие организационные выводы сделаны.

Достаточно просто сделать жесткие оргвыводы в отношении политической партии, преобразованной из общественного движения, если региональные отделения этого движения не были зарегистрированы как юридические лица. Дело в том, что согласно статьям 51 и 57 Гражданского кодекса РФ преобразовываться могут только юридические лица. К сожалению, Федеральный закон “О политических партиях” по этому поводу ничего не говорит и отдает решение вопроса на откуп регистрирующим органам.

Великолепную возможность устроить бюрократическую волокиту по поводу оформления документов, представляемых региональными отделениями партии для государственной регистрации, дает разночтение в использовании понятия “уполномоченные лица”, содержащегося в статьях 17 и 18 Закона.

Статья 18 содержит перечень и основные требования к документам, предоставляемым в регистрирующий орган региональным отделением партии как созданной на учредительном съезде, так и преобразованной из движения (подпункт “а” пункта 1). Однако при более внимательном рассмотрении выясняется, что в этой статье речь идет в основном о региональных отделениях партии, созданной путем проведения учредительного съезда, так как используется лишь понятие “уполномоченные лица политической партии”. Это понятие используется только в статье 16 Закона, которая посвящена документам, представляемым для государственной регистрации политической партии, созданной на учредительном съезде.

В статье же 17, посвященной регистрации партии, создаваемой путем преобразования из общероссийского общественного движения, встречаем понятие “уполномоченные лица общероссийской общественной организации, общероссийского общественного движения”. Каким образом “уполномоченные лица движения” (см. подпункты “а”, “б”, “в”, “г”, “з” пункта 1 статьи 17) трансформировались в “уполномоченные лица политической партии”, упоминаемые в подпунктах “б”, “в”, “г” статьи 18, неясно. Вполне естественно, что “придирчивый” юрист в регионе, соблюдая букву закона, выразит недоумение по поводу того, что документы регионального отделения политической партии, преобразованного из регионального отделения общественного движения, заверены не уполномоченными лицами регионального отделения движения, как того требует подпункт “з” статьи 17, а уполномоченными лицами регионального отделения политической партии, и потребует приведения документов в соответствии с требованиями Закона.

К сожалению, Закон не раскрывает само понятие “уполномоченные лица”. Неясно, кто это, сколько их должно быть, какой орган и когда их утверждает? Возможно, законодатель имел в виду пункт 1 статьи 9 Федерального закона “О государственной регистрации юридических лиц”, согласно которому уполномоченным общественного объединения считается руководитель постоянно действующего исполнительного органа общественного объединения. Но данный Закон начал действовать только с 1 июля 2002 года, то есть спустя год после вступления в силу Федерального закона “О политических партиях”.

Представители Минюста считают, что уполномоченные лица должны утверждаться съездом. Однако это существенно осложняет практическую работу по созданию партии, так как по Закону с момента съезда до окончательной регистрации партии может пройти значительное время (в пределах года), в течение которого возможны различные жизненные ситуации, в том числе и с уполномоченными лицами. Собирать новый съезд только для вынужденной замены уполномоченных лиц весьма проблематично.

Помимо этого при утверждении съездом уполномоченных лиц возникают чисто процессуальные проблемы. По логике, уполномоченные лица общественного движения должны быть утверждены преобразовательным съездом до принятия им решения о преобразовании движения в партию, а уполномоченные лица политической партии должны утверждаться решением преобразовательного съезда после принятия им решения о преобразовании движения в партию. Этот вопрос Закон не конкретизирует и, соответственно, возникает широкий простор для бюрократической мысли “придирчивого” юриста, решившего уточнить легитимность уполномоченных лиц.

Отмечу еще ряд неточностей, имеющихся в Законе о политических партиях, которые также осложняют работу по созданию и регистрации партии.

Так, пунктом 3 статьи 14 предусматривается, что решение о преобразовании общероссийского общественно-политического движения в политическую партию и иные решения принимаются съездом этого движения в соответствии с его уставом. К примеру, согласно Уставу движения “Возрождение” его высшим органом является конференция. Налицо противоречие, заложенное в самой формулировке пункта 3 статьи 14: по Закону необходимо провести преобразовательный съезд, по Уставу (и соответственно Закону) – преобразовательную конференцию. При использовании термина “съезд” “придирчивый” юрист, сославшись на нарушение Устава движения, может объявить съезд нелегитимным. При использовании термина “конференция” можно, наоборот, обвинить организаторов конференции в нарушении Закона о политических партиях.

Следующий момент. В подпункте “з” пункта 1 статьи 17 говорится не только о протоколах, но и о содержании, точнее, о решениях, принятых на проведенных в регионах преобразовательных конференциях или общих собраниях. Однако в аналогичных подпунктах “з” и “г” статьей 16 и 18 речь идет только о протоколах конференций или общих собраний, проведенных в регионах, без указания о принятых ими решениях.

Эту неясность усугубляет и образец протокола конференции (общего собрания) об образовании региональных отделений, утвержденный Минюстом. В отличие от образца протокола преобразовательной конференции (общего собрания) регионального отделения движения, в котором одобряются устав и программа партии (это тоже проблема, если съезд принял устав и программу партии, то региональные отделения обязаны их не одобрять, а принимать к неуклонному выполнению), протокол конференции (общего собрания) об образовании регионального отделения не упоминает об уставе и программе, принятых съездом. Соответственно у некоторых активистов складывается впечатление, что образование регионального отделения партии можно осуществить на собрании сторонников партии до учредительного съезда. А это существенное нарушение Закона.

Вообще, на утвержденных Минюстом образцах документов, необходимых для государственной регистрации политической партии, следует остановиться особо.

Образцы решений съезда и протокола конференции регионального отделения, утвержденные приказом Минюста РФ, в части, касающейся избрания руководящих и контрольно-ревизионных органов, не отражают то, что решения по данным вопросам принимаются тайным голосованием, как того требует пункт 3 статьи 25 Закона.

Что имеется в виду? Тайное голосование предполагает свободное, без ограничений, выдвижение кандидатур, их обсуждение и включение в бюллетень для тайного голосования. Единственный критерий отбора кандидатур для включения в бюллетень – открытое обсуждение и голосование съезда или конференции по выдвигаемым кандидатурам. Это обсуждение и голосование должно отражаться в протоколе.

Итоги тайного голосования фиксируются в протоколах счетной комиссии, которые, как правило, утверждаются открытым голосованием на съезде, дабы гласно подтвердить согласие всех делегатов или участников с результатами тайного голосования. Это голосование также должно отражаться в протоколе. Однако в рекомендуемых образцах протоколов этого нет и с течением времени будет практически невозможно установить, каким путем осуществлялось голосование и не был ли при этом нарушен Закон.

В данной статье сознательно не затрагивались статьи Федерального закона о партиях, регулирующие имущественные и финансовые проблемы деятельности партий и их участия в выборах. Дело в том, что лишь практическое применение этих статей способно вскрыть все многообразие и глубину таящихся здесь проблем. К сожалению, как показал семинар-совещание, состоявшийся в ЦИК РФ 7 февраля 2002 года, их не меньше, чем в статьях, регулирующих процесс создания и регистрации партий.

Вообще, основная задача настоящей статьи – не формулирование поправок в Закон о политических партиях (это дело не одного человека), а привлечение внимания людей, занимающихся политикой, к проблемам, которые создает применение этого Закона, и инициирование работы по подготовке таких поправок, которые не позволят использовать его в качестве “дубинки” для расправы с неугодными политическими силами. В этом плане инициатива Независимого института выборов и журнала “Выборы. Законодательство и технологии”, уже начавших эту нелегкую, но очень важную работу, заслуживает всяческой поддержки.

В заключение выскажу одно предложение. Федеральный закон “О политических партиях” регламентирует определенный правовой процесс, обусловленный фиксированными сроками проводимых мероприятий, предоставления в соответствующие органы пакетов документов, подготовленных в точном соответствии с его требованиями, и т.д. В определенном смысле этот Закон можно представить как некую технологическую карту процесса создания, регистрации и деятельности политических партий. Поэтому при рассмотрении в Госдуме аналогичных законов целесообразно составлять на основе обсуждаемого законопроекта некую последовательность действий по реализации его требований с указанием сроков, наименования необходимых документов, их содержания и т.п. Выстраивание подобной последовательности с вариантами соответствующих документов позволит еще на стадии обсуждения законопроекта выявить его слабые места, противоречия и неясности.

1 См. статью “Минюст проморгал партию возмездия” в ежедневной электронной газете “Утро” от 4 октября 2002 года.

2 См.: Выборы. Законодательство и технологии. 2002. № 8–9. С. 34–38.

3 См.: Правовые аспекты создания политических партий и их участие в избирательном процессе: Материалы семинара-совещания с представителями общероссийских политических общественных объединений. М., 2002. С. 19.