(часть 2)

В начало

ИВАНЧЕНКО: Так, спасибо, Алексей. Уважаемые коллеги, мы, наверное, такой порядок установим: будем давать слово эксперту, слово - политику, чтобы нам как-то обогащать и органы государственной власти, чтобы они, так сказать, с экспертами полемизировали. Но первенство отдается всегда тому, кто первый записался. Дмитриев Юрий Альбертович, пожалуйста, вам слово. Он первый, приславший нам записочку.

ДМИТРИЕВ: Уважаемые коллеги. Я считаю, что заявление подобного проекта, оно не только необходимо, своевременно, но и политически и юридически оправданно. Проблема в форме акта. Я знаю, что классические юридические школы, Наталья Александровна Богданова, представляющая здесь кафедру Конституционного права МГУ, и Галина Дмитриевна Садовникова, кафедра Конституционного права Юракадемии, они исходят из того, что Конституция дает исчерпывающий перечень федеральных конституционных законов.

Я лично придерживаюсь другой позиции в этом вопросе. Во-первых, Конституция сама по себе нигде не говорит о том, что этот перечень исчерпывающий. Второе. Мне представляется, что за 10 лет, которые пережила Конституция, и эта страна, явно возникла необходимость в неких политических коррективах, которые нужно облекать в юридические формы, и, следовательно, есть два пути: либо ревизовать Конституцию, на что вряд ли кто-либо сегодня пойдет, либо дополнять ее новыми федеральными конституционными законами, что, в общем, на мой взгляд, более перспективно.

Разумеется, последнее слово в этом споре принадлежит не ученым, а единственному толкователю Конституции - это федеральному Конституционному суду. И, очевидно, первое, с чего надо начать - это проявить инициативу, она может быть случайной, по любому другому вопросу, и запросить Конституционный суд на предмет о том, можно ли разрабатывать и принимать федеральные конституционные законы в рамках перечня, не предусмотренного Конституцией. Это первое, что, на мой взгляд, необходимо сделать с тем, чтобы обезопасить прохождение этого законопроекта. Это основное.

Далее. Почему, на мой взгляд, необходимо принятие федерального конституционного Закона о Федеральном Собрании Российской Федерации. Мы с вами знаем о том, что помимо всех остальных атрибутов, которыми обладает Федеральное Собрание, основная его задача, основная цель его деятельности - это все-таки законотворчество.

И мы знаем о том, что законотворчество в нашей стране может осуществляться в двух формах -парламентской деятельности и в форме референдума. Референдум как технология определен федеральным конституционным законом. Почему другая технология должна быть определена иным законом или определена только Конституцией. Вот это та зацепка, на которой я бы построил полемику с Конституционным судом. Если необходимо, я готов, принять практическое участие в подготовке подобных запросов.

Теперь о проекте. В целом положительно оценивая данный текст, мне все-таки представляется, что он грешит юридическим несовершенством, как с точки зрения формулировок, так и с точки зрения предмета. Некоторые вопросы, которые авторы попытались решить в данном проекте, можно и нужно было бы решить в иных нормативно-правовых актах по их юридической, отраслевой принадлежности.

Ниже я поясню, что я имею в виду. Теперь конкретные замечания по тексту. Статья 3 - "Принципы деятельности", где авторы пытаются подчеркнуть иерархию нормативно-правовых актов. Действительно, иерархия нормативно-правовых актов - это дело необходимое, ее надо определять, устанавливать, но это не природа данного закона.

Я думаю, что доказывать, что Конституция выше федерального конституционного, федеральный конституционный выше федерального закона, это не задача данного закона и это не открытие для юриспруденции. Мне кажется, что основным принципом, который здесь должен заменить это словоблудие, это принцип законности, потому что не только действующую Конституцию и законы должно соблюдать, Федеральное Собрание, но и иные нормативно-правовые акты.

У нас есть некое обобщенное понятие - законодательство. Вот и дальше можно спорить, насколько Федеральное Собрание должно соглашаться, или не соглашаться с Указами Президента, с постановлениям правительства и так далее. Но принцип законности здесь должен быть, на мой взгляд, соблюден.

Статья 4 - "О принципах формирования". Во-первых, мне не понятно, куда делся пункт 3, видимо, в процессе работы он был утрачен. А мне кажется, что в этом пункте должна быть раскрыта природа порядка формирования Государственной Думы. Вот это было бы здесь необходимо. Вот сюда и вернуть соотношение хотя бы 50 на 50, которое давно и упорно отстаивается, лучшими представителями юридического сообщества, собравшимися в этом зале. Я имею в виду Виктора Леонидовича Шейниса.

Причем, здесь вновь упомянут Избирательный кодекс. К сожалению, сегодня избирательная комиссия пробуксовывает. Мы уже который год пытаемся добиваться от Вешнякова: давай кодекс. Его пока нет. Я боюсь, что если рано или поздно Центральная избирательная комиссия все-таки реализует идею Избирательного кодекса, тогда вот это наше сообщество будет бодаться с ним так же как бодались с проектом Закона о выборах депутатов Госдумы. Поэтому может быть, надо найти какие-то небольшие копейки, собрать группу и разработать этот проект...

ИВАНЧЕНКО: Самим?

ДМИТРИЕВ: Самим, самим. И внести его на опережение, и там забить все ключевые моменты избирательной системы. По крайней мере, мы сработаем на опережение и, я не говорю, что мы заставим всех считаться с этим текстом, но, по крайней мере, тот же самый Владимир Александрович Рыжков, если он будет согласен с теми основными его положениями, он мог бы этот кодекс внести.

А крыть-то нечем, другого-то нет. И плохой закон, он всегда лучше, чем его отсутствие.

Далее, на мой взгляд, в 4-ой Статье надо обязательно закрепить систему формирования, Государственной Думы - это принципиальный и очень важный, на мой взгляд, момент.

6 Статья - "Законодательная инициатива". Мне все-таки кажется, что надо начать с того, что законопроекты вносятся в Госдуму, то есть часть 2-ую поднять выше, а уже потом перечислять субъекты законодательной инициативы. Потому что мы должны понять, куда, а потом уже кто вносит проект. Ну, и при всем моем неуважении к действующему Генеральному прокурору, мне кажется, что все-таки надо ему дать право законодательной инициативы.

Далее. Статья 8 -"Парламентские объединения". Часть 5 - Депутатское объединение, сформированное на основе политической партии. Мне не очень понятно, что это такое. Наверное, оно сформировано из членов политической партии.

И вот здесь, здесь мы решим принципиальный вопрос: может ли не член партии пройти по спискам в Думу.

РЫЖКОВ: Сейчас, по-моему, может, по последней редакции.

ДМИТРИЕВ: Сейчас может.

РЫЖКОВ: Да.

ДМИТРИЕВ: Так вот, вы забейте невзначай члена, а потом давайте протолкуем, а кто такой член партии? А это тот, который имеет партбилет, и все. Тем самым отсеем всех лишних. То есть вот здесь четко определить, а что же это такое - субъект политической партии, который потом становится частью фракции.

Далее. Мне не очень понятно, кто такие в части 6-ой депутаты, выбывшие из фракции. Выбывшие, это что - выгнанные, вышедшие, умершие? Вот здесь бы как-то тоже определить, может ли фракция выводить из своего состава?

РЫЖКОВ: Может быть, лучше - не состоящий во фракции, вообще его обойти?

ДМИТРИЕВ: Это надо сесть и отдельно понять, а что вы имели в виду под термином "выбывший" и сформулировать юридически точно. Дабы избавить себя от бесконечного количества, в том числе и судебных споров.

По второй Главе. Структура называется "Деятельность палат". Я согласен, что она должна быть расписана примерно так. Но мне кажется, что все-таки надо ввести в параллель не соструктурные подразделения, а палату в целом. То есть сначала сформулировать все статьи, касающиеся Совета Федерации, а потом все статьи, касающиеся Государственной Думы. Тогда мы сможем уйти от аналогии статей и предусмотреть различные особенности статуса структурных подразделений каждой из палат. А они, на самом деле, различны, и это здесь необходимо отразить.

Статья 16 - "Заседание палат", я считаю, что с этого надо начинать. Мы создали Федеральное Собрание, начались заседания. Вот с этого начинается деятельность парламента. Поэтому статья о заседаниях палат, она должна вообще возглавлять всю эту Главу о структуре. А уже потом начали делить какие-то фракции, группы, так сказать, детали.

Я целиком и полностью согласен с идеей закрепления в данном законе статуса парламентской оппозиции. Мне кажется, что ее статус должен быть закреплен в законе, а проект закона весьма примитивен. Парламентская оппозиция составляет фракции, депутатские группы, заявившие в своей предвыборной программе о своей оппозиционности к официальному курсу, проводимому президентом. То есть если следовать этой логике, любой сказавший, что президент не прав, становится оппозицией. Но ведь если мы говорим о конструктивной оппозиции, то не отрицаем, что президент иногда не прав? Есть какая-то часть его деятельности, которая все-таки отвечает представлениям даже крайней оппозиции, соответствует ее чаяниям и желаниям. И мне кажется, что все-таки задача оппозиции не в том, чтобы противопоставить себя президенту, а в том, чтобы предложить иной путь развития страны. Это не факт, что он обязательно должен расходиться в позициях с президентом.

Поэтому, на мой взгляд, оппозицию надо определить не на стадии предвыборной кампании, а внутри парламента. Именно там и только там возникает оппозиция, а не на стадии предвыборной агитации. Это первое.

Второе. Порядок определения руководителей структурных подразделений палат Парламента. Часть возглавляется лидерами официальной власти, часть возглавляется лидерами оппозиции. На мой взгляд, это тоже механическое деление. А почему вы предполагаете, что обязательно есть парламентское большинство и лишь одна ему оппозиция. А если их две, а как вы между ними будете делить эти портфели?

То есть здесь нужна более сложная схема.

РЫЖКОВ: Там есть пакетный принцип дальше.

ДМИТРИЕВ: Да, более тонкая технология. И все-таки в основе ее должна лежать математика, а не принцип просто деления: ты - левый, ты - правый. Здесь нужно более тонко к этому подойти. Далее. Об иных гарантиях деятельности парламентской оппозиции. А каким иным законом, вы предполагаете, должны устанавливаться гарантии деятельности парламентской оппозиции? Мы говорим о том, что парламентская оппозиция - это элемент структуры парламента.

В силу этого вот здесь этим законом должны быть установлены исчерпывающие гарантии ее деятельности. Все остальное - Закон о политических партиях, Закон о выборах, Система избирательных законов, Закон о средствах массовой информации, они гарантируют более высокий статус политических гарантий, право любого высказывать свое мнение, любого реализовать свое право на объединение. Права парламентской оппозиции, они только внутри парламента, а уже другой вопрос - как вы здесь выстроите внутри отношения со СМИ и с иными выходами из парламента.

На мой взгляд, в этом законе должны быть предоставлены эти гарантии исчерпывающим образом.

То же самое касается Статьи 22-й "Парламентская оппозиция" - "Осуществлять оппозиционную деятельность в иных формах". А каких? То есть, вы делегируете парламентской оппозиции любую возможность выражения своей позиции в любой форме? Не запрещенной законом? Но у вас же иммунитет?! То есть, вы понимаете, что это -- в общем, на грани беспредела. Я не против оппозиции, просто это нужно более четко прописывать, потому что на этом закон будут ловить и пытаться топить. Именно по таким мелочам.

Теперь - смотрите, Статься 23-я "Информирование о деятельности парламентской оппозиции". Вы ограничиваете список источников двумя средствами массовой информации. Российская газета, Интернет. Ну, во-первых, есть "Парламентская газета", которая юридически является органом оппозиции. Правильно? Это сегодня так.

РЫЖКОВ: Почему оппозиции? Парламента.

ДМИТРИЕВ: "Парламентская газета" - мы ее вместе с А.И. Лукьяновым создавали - это газета оппозиции.

РЫЖКОВ: Да что вы говорите такое? Вы ее читали?

ДМИТРИЕВ: Это другой вопрос.

РЫЖКОВ: Путиным начинается и Путиным заканчивается.

ДМИТРИЕВ: Но это же не значит, что это не орган оппозиция. (Смех в зале) На мой взгляд, во всяком случае, надо как-то более корректно решить этот вопрос. Во всяком случае, не устанавливать исчерпывающий перечень.

Теперь, что касается неприкосновенности членов Совета Федерации и депутатов, Статья 26-я. В принципе механизм прописан достаточно хорошо. Гораздо лучше, чем в действующем Законе о статусе. Но это не природа данного закона. Это все надо переносить в УПК. Да, в Уголовно-процессуальный кодекс.

РЫЖКОВ: А не снизится защита в этом случае, если из ФКЗ в ФЗ перенести? УПК меняется каждую неделю.

ДМИТРИЕВ: А это уже будет зависеть от вас.

РЫЖКОВ: Нет, нет, нет.

ДМИТРИЕВ: А вы считаете, что если завтра гарантии перенести в Конституции, то вас не будут стрелять на месте? Я думаю, что это вряд ли гарантия. То есть, иными словами, вот это многословие надо класть на общую правовую базу, на общие гарантии прав человека, закрепленные Уголовно-процессуальным кодексом, поднимая юридическую защиту депутатов Госдумы и членов Совета Федерации. И, кстати, не только их, а и иных субъектов публичной власти.

Ну, и, пожалуй последние два замечания. Парламентский запрос. "Должностное лицо, которому направлен запрос, должно дать ответ по существу". Это важно (статья 33).

Мне кажется, что как в действующем законодательстве об обращении граждан, так и в этой статье не дана суть ответа на запрос. Ее надо сформулировать таким образом - чтобы обязать должностное лицо, которому направлен, дать единственно возможный вариант ответа. По существу. И предусмотреть здесь же ответственность за его неисполнение или за диффамацию. Вот тогда парламентский запрос приобретет какую-то практическую значимость.

Ну, и последнее - это парламентские расследования. Я вижу, что авторы попытались определить объект этих расследований. Это 39-я и 40-я Статья. Правильно, очень продуктивная, на мой взгляд, попытка. Но здесь надо установить соотношение парламентских и общеуголовных расследований и взаимосвязь между ними. Ведь понимаете, почему по итогам работы парламентской комиссии А.А. Собчака никто не было наказан? Там людей по голове крушили саперными лопатками, а вот материалы эти не имели никакой юридической значимости только потому, что связь между тогдашним конституционным законодательством и действовавшим УПК - ее не существовало. И вот эту связь, на мой взгляд, здесь надо установить. Что материалы, выявленные парламентской комиссией, подлежат проверке уполномоченными на то органами, и в случае, если факты подтвердились, то дальше пошло общее уголовное преследование. Вот тогда из этого парламентского расследования вырастет хоть какой-то толк.

В целом я считаю, что это абсолютно плодотворная инициатива, над ней надо работать, причем работать очень быстро. Учитывая, пока президент пытается заигрывать с оппозицией, быстренько вгонять туда, куда нужно. Спасибо.

ИВАНЧЕНКО: Спасибо, уважаемые коллеги. Как и обещал - представителям партии. "Народная партия", Жебровский Станислав Михайлович, заместитель руководителя аппарата партии, вам слово.

ЖЕБРОВСКИЙ: Уважаемые коллеги, я попытаюсь рассмотреть этот закон, но не с точки зрения тех людей, которые находятся в Государственной Думе и из нее готовят закон, а с точки зрения избирателя, то есть человека, который находится вне Государственной Думы.

Итак, как человек со стороны, раз в четыре года я свое право на управление передаю в день выборов некой политической партии. Я уже говорю только о политической партии, потому что, ну, закон такой уже фактически принят, и вряд ли он будет в ближайшее время изменен.

Так вот, я передал свое право. Что меня дальше интересует? Как выполняет партия свои обязательства. Все слова, которые политические лидеры произносят, где-то выступая, -- это, извините, зачастую в какой-то степени словоблудие. Говорится одно, а делается другое. Такое бывает. А вот голосование в Госдуме - это юридический документ. Поэтому считаю, что нужно на законодательном уровне внедрить, чтобы во всех информационных документах, и в том же Интернете, были представлены результаты голосования, расписанные по политическим объединения, по партиям.

РЫЖКОВ: Кстати, можно одно добавление?

ЖЕБРОВСКИЙ: Да, конечно.

РЫЖКОВ: У нас интересная ситуация. Если голосование в Думе доступно - то есть депутаты берут распечатку и передают журналистам, журналисты публикуют - Совет Федерации, как вы знаете, вообще голосует анонимно.

ЖЕБРОВСКИЙ: Да.

РЫЖКОВ: И вот потребовать в ФКЗ, чтобы голосования и верхней палаты были доступны гражданам - это исключительно важно. Потому что мы не знаем, как они там голосуют. Почему это сложилось, я, например, не понимаю. Но так...

ЖЕБРОВСКИЙ: Ну, сложилось... С одной стороны, мы знаем, что Государственная Дума приняла решение не публиковать в Интернете результаты голосования, так сказать, в привязке к каждому закону. Вот что происходит.

ИВАНЧЕНКО: У нас Статья есть 325...

ЖЕБРОВСКИЙ: Да. Но вот здесь нам нужно, я говорю, даже в стенограммах необходимо публиковать не общие результаты голосования, а расписанные по партиям. Я опять привлекаю ваше внимание, что здесь идет речь и об информационном обеспечении той же оппозиционной деятельности. Вы посмотрите, что в Государственной Думе произошло. Вот эти стенограммы заседаний, если год или полтора назад они выпускались тиражом, по-моему, 1300-1400 экземпляров, то сейчас - 750. В два раза уменьшилось.

РЫЖКОВ: И нет в Интернете?

ЖЕБРОВСКИЙ: Ну, они есть в Интернете. Но это уже сложнее. Не все люди имеют доступ в Интернет. Но и там нет результатов голосования. Поэтому во всех стенограммах нужно публиковать и это должно быть заложено в конституционном законе, чтобы не было такого лихого желания, так сказать, каждой Думе легко менять правило игры. Форму, в какой это можно сделать, я могу предложить потом.

Второе. Нужно, чтобы публиковались также выступления от фракций - лидеров или кому поручено выступить по данному закону - с изложением позиции и причинами, почему фракция поддержит или не поддержит данный закон.

Здесь привлекаю внимание к одной проблеме, которая существует. Вот посмотрите - прочитайте стенограмму заседаний. Вы, что-нибудь поймете? При обсуждении закона очень часто депутаты могут говорить о чем угодно, но ничего не скажут о законе. Это не относится к присутствующему здесь Владимиру Александровичу. Я прочитал несколько его выступлений, эти законы на отклонение шли, но мне было ясно, по крайней мере, почему они отклоняются. Потому что выступление было содержательное. К сожалению таких содержательных выступлений в Госдуме единицы. Значит, к выступлениям депутатов должны предъявляться определенные требования. Может быть, эти требования следует даже заложить в закон как некую депутатскую этику, потому что иначе - что публиковать?

А публиковать следует и результаты голосования и выступления. Это необходимо и рядовым избирателям, и средствам массовой информации в регионах. Не секрет, что региональные СМИ не имеют своих представителей в Москве, да и через Интернет они не могут разобраться - прочитать огромные стенограммы - что происходит в Госдуме. В результате жители регионов надежной информации о деятельности партий в Госдуме через местные СМИ не получают. В лучшем случае: "Государственная Дума приняла". А где оппозиция? А где другие точки зрения? Как их узнать? А ведь без доступа к подобной информации вряд ли возможно формирование реальной многопартийности.

Здесь уважаемый товарищ уже упомянул "Парламентскую газету". Полагаю, что надо, даже прописав это в законе, повысить ее роль в информированности избирателей о работе Госдумы, в том числе и партийных фракций. "Парламентская газета" должна отражать, так сказать, ситуацию в парламенте, что там происходит. А она у нас сейчас превратилась в рядовую общероссийскую газету, в которой есть и про пожар в каком-нибудь населенном пункте, и про наводнение, и что угодно, но о результатах работы парламента, фракций, дается так, что мне как избирателю не разобраться с тем, что происходит... Изменения в работу газеты следует внедрять в связи с тем, что взят курс на усиление роли политических партий. Поэтому главное внимание - деятельности политических партий в зале заседаний Госдумы, а не беседам с депутатами.

Еще одно правило, которое не мешало, мне кажется внедрить, может, дать в другой закон. Нужно обязать лидеров политических партий перед выборами излагать партийную программу. Под это должно выделяться специальное время. И еще, это будет другой закон, понимаю... Так вот, полагаю, что на одном из первых заседаний Госдумы лидеры победивших партий обязаны выступать с программными заявлениями, с заявлениями о том, как они намереваются работать в Государственной Думе. Тогда мне уже как избирателю будет понятно: что было, что стало. И аналитикам - всем будет понятно. Такие выступления, может, стоит делать ежегодно. Опять всем будет понятно, что говориться, что делается.

И, кстати, здесь уже было сказано, и правильно сказано, что правительство должно приходить на утверждение в Госдуму с программой, и обсуждаться должна программа. И выступления лидеров партий должны быть опять по программе. Аналитическими должны быть выступления. Как заложить закон, как обязать лидеров это делать - надо думать. Но я думаю, что законодательно надо двигаться в этом направлении.

Несколько слов о самих законах. Что бы мне как избирателю хотелось знать? Кто автор законодательных инициатив. То есть, должен закон "Единой России", ЛДПР, там любой другой партии. И если закон существенно меняется поправками, то следует предусмотреть в третьем чтении возможность обоснованного и понятного избирателям отказа от авторства.

ИВАНЧЕНКО: Но сейчас же есть...

ЖЕБРОВСКИЙ: Ну, должно имя присваиваться, понимаете. Чтобы везде фигурировало: "закон, внесенный...". Это трудно в рассматриваемом законе сделать - понимаю. Но над этим надо думать.

Еще таких несколько замечаний просто по ходу... Насчет выхода депутатов из фракций. Вот я как со стороны избирателя считаю, что выход допустим. Человек получил назначение на государственную должность и вышел из фракции - нормально. Человек, увы, может умереть - значит, нормально. Но если партия исключает или сам товарищ уходит, я считаю, что это можно разрешить, но - место изымать. И у фракции...

РЫЖКОВ: Из фракции?

ЖЕБРОВСКИЙ: Да, из этой фракции. ...И у фракции, и Государственной Думы. Чтобы никаких замен на это место не происходило. Поэтому в данном случае, в любом случае, это ошибка либо человека, который дал согласие баллотироваться в этой партии, а потом оказалось, что не разделяет ее позиции, либо партия пригласила людей, которые не разделяют ее позиции. В результате, я, как избиратель, обманут и в том, и в другом случае. Поэтому должна быть наказана партия, проявившая небрежность. Но и у Думы в целом, полагаю, должно быть изъято место. Тут, конечно, не наказание, а предупреждение соблазна выманивать депутатов из нежелательных для власти фракций.

К сожалению, закон сейчас разрешает выход из фракций и даже допускает создание неких депутатских групп. В рассматриваемом нами законопроекте минимальная численность депутатской группы предлагается в 10 депутатов. Полагаю, что 10 человек - это маловато. Если партия проходит в Государственную Думу, то есть набирает 7 процентов голосов, это минимум 31 депутат. Думаю, что такую же норму следует установить и для депутатских групп.

РЫЖКОВ: Но не пятьдесят же пять?

ЖЕБРОВСКИЙ: Нет, конечно. Ну, это вообще меняется каждый день. Да вы сейчас попробуйте: 56 наберете - потребуют 70. Ну и все. Поэтому, конечно, это не годится. Слишком много групп тоже опасно, потому что будет всегда желание разбивать фракции. Кстати, может стоит говорить и о ликвидации фракции как таковой, если ее численность станет меньше 31 человека, Ведь группы при снижении численности ниже порогового уровня ликвидируются. Равноправие так во всем.

Еще несколько замечаний. Согласен с предыдущими ораторами в том, что определение парламентской оппозиции в законопроекте не покрывает все случаи. Например, у нас выборы президента идут после выборов депутатов, и президентом в принципе может стать человек от оппозиции. Определение оппозиции становится лишенным логики.

Очень хорошо, что рассматриваемый законопроект повышает роль парламентских слушаний, и определяет механизм парламентского контроля и расследования. Но я думаю, что в законе, прямо в этих статьях должно быть записано, что, скажем, результат, доклад по парламентскому расследованию должен быть опубликован. Вы понимаете, это следует внести императивно в закон, что доклад не просто представляется в Государственную Думу, а должен публиковаться, тогда весомость расследования будет выше.

То же самое, в отношении, например, освобождения от должности Генерального прокурора. Назначение понятно: внесли и поддержали. А почему освобождение? То есть тоже должно быть, не просто резолюция "освободить", а сказано, почему это свершилось.

Ну и последнее. Парламент должен работать на профессиональной основе. Это значит, что депутаты должны целиком посвятить себя работе в Госдуме. Сейчас это не происходит. Формальный повод не посещать Госдуму есть. Посмотрите закон о статусе депутата. Там сказано, что депутат имеет право заниматься преподавательской, научной и иной творческой деятельностью. К сожалению, так сказано в Конституции. Но проблема есть и ждет своего решения.

Спасибо за внимание.

ИВАНЧЕНКО: Так, спасибо. Виктор Леонидович Шейнис. Потом дадим слово политикам.

ШЕЙНИС: Спасибо. Я, к сожалению, получил текст только час тому назад. Поэтому высказаться по нему я сейчас не могу. Поделюсь только некоторыми общими соображениями о законодательном оформлении деятельности нашего парламента. Во-первых, мне представляется чрезвычайно верным и конструктивным принцип, по которому такие вопросы должны решаться в конституционном законе, а не в самой Конституции и не в текущем законодательстве. В этом отношении я вполне солидарен с Юрием Альбертовичем Дмитриевым. Не думаю, что Конституция запрещает принимать конституционные законы, в ней не упомянутые. Мне представляется, что в обоснование предлагаемого в законопроекте решения можно привести по меньшей мере два существенных соображения: принципиальное и тактическое.

Принципиальное соображение заключается в том, что правильна, на мой взгляд, в данной ситуации, и, наверное, будет правильной в течение длительного времени позиция "не троньте Конституцию". Возможности улучшения Конституции, конечно, существуют, это видели ее создатели еще в 93-м году. Но существуют также и возможности ухудшения Конституции. И я очень боюсь, что если в данной ситуации, при данном соотношении сил, мы займемся правкой Конституции, то она станет хуже, а не лучше. Поэтому путь по внесению существенных изменений в государственное устройство через конституционные законы, на мой взгляд, совершенно правилен. Здесь есть и тактический момент - провести конституционный закон все-таки легче, чем изменить Конституцию. Я поддерживаю также прозвучавшее предложение Юрия Альбертовича послать запрос в Конституционный суд касательно отмены прямых выборов губернаторов и некоторых других законов, соответствие которых Конституции сомнительно. Это разумно, в частности, потому, что Конституционный суд представляет, по моей оценке, все-таки наименее "басманизированную" часть нашей судебной системы. И не исключено, что Конституционный суд подтвердит по выборам губернаторов свою прежнюю позицию.

Теперь вопрос о выборах в Совет Федерации. Просматривая законопроект, я очень обрадовался, увидев, что авторы не обошли этот вопрос. Вопрос этот, как вы знаете, ставится столько времени, сколько существует Совет Федерации, или даже несколько раньше. В сравнительно недалеком будущем я расскажу довольно подробно, как работало Конституционное совещание летом 93-го года, как совершались маятниковые броски от одного варианта формирования верхней палаты к другому и как в конечном счете, 8 ноября 1993 г., когда Борис Николаевич просматривал перед вынесением на референдум окончательный вариант Конституции, там появилась запись о формировании Совета Федерации органами законодательной и исполнительной власти регионов. Она в значительной мере связывает законодателей. В значительной мере, но не абсолютно. Как вы знаете, в 95-м году почти на выходе был очень неплохой закон о порядке формирования Совета Федерации, который открывал возможность -- ту самую, которая зафиксирована в обсуждаемом законопроекте: выдвигают кандидатов упомянутые органы (тут сделать ничего нельзя, их роль оговорена в Конституция), но избирает население. Я думаю, что в эту дверь надо продолжать стучать, и рано или поздно абсурдность той ситуации, которая складывается сегодня -- здесь правильно говорили о том, что “парламентарии” - члены Совета Федерации при нынешнем порядке формирования губернаторского корпуса являются дважды назначенцами, -- абсурдность эта рано или поздно будет осознана, в том числе и теми людьми, в чьей власти, тем или иным способом, через изменение Конституции или конституционный закон восстановить демократический порядок формирования Совета Федерации.

Я очень поддерживаю идею финансовой независимости парламента. Должен сказать, что здесь есть довольно много подводных камней. Одни подводные камни - это своего рода удавка в руках президентской администрации, позволяющая ей оказывать давление на отдельных депутатов. Я был свидетелем целого ряда не очень приятных эпизодов, когда осуществлялось довольно наглое давление или прямой подкуп депутатов. В то же время разворачивается довольно широкая кампания дискредитации депутатского корпуса. Любимое занятие очень многих журналистов -- описывать, как роскошествуют, как купаются в разного рода льготах и благах депутаты.

РЫЖКОВ: Чиновников-то страшно трогать.

ШЕЙНИС: Я именно это хочу сказать. В одной газете я недавно прочитал: депутаты взяли да присвоили себе обеспечение на уровне министра. Во-первых, это не ново -- уравнение депутата с министром по зарплате, по обслуживанию, некоторым другим гарантиям деятельности существует столько, сколько существует наш новый парламент. Во-вторых, я ничего особенного в таком уравнении не вижу. Работа депутата, если она выполняется добросовестно и квалифицированно, не менее ответственна, чем работа министра. За депутатом стоит вотум избирателей. Так вот, пусть за финансовое обеспечение своей деятельности отвечает сам парламент Тогда и претензии могут быть предъявлены парламенту, а не чужому дяде, который дает или не дает какие-то блага, кстати, полагающиеся по закону, который подписал президент.

Я поддерживаю также идею, которая давно уже повторяется едва ли не на каждом таком совещании, идею разработки Избирательного кодекса. Готов принять в этом участие и предоставить материалы собственного архива, в котором содержатся различные проекты кодекса, в разное время разрабатывавшиеся. Некоторые из них вносилась в Государственную Думу. Кое-что в этих проектах устарело, но в принципе через Избирательный кодекс (идея которого, насколько мне известно, поддерживается руководством Центризбиркома) можно попытаться поправить кое-что в избирательном законодательстве. Эта идея назрела, и ее надо продвигать в блоке с законом о Федеральном Собрании.

Еще один вопрос. Я поддерживаю идею о том, что Государственная Дума должна не просто некое лицо утверждать в качестве премьер-министра, а вместе с ним - представленную им правительственную программу и, по крайней мере, получать информацию о лицах, которых предполагается назначить на ключевые посты. Все это должно быть известно в тот момент, когда происходит решающее голосование. Здесь предлагалось описать такой порядок в данном законе. Я не знаю, надо или не надо его фиксировать здесь. Возможно, какие-то положения и следует в него ввести. Но как и выборные процедуры должны быть отрегулированы также и в Избирательном кодексе, потребуются поправки в некоторые сопутствующие законы. В частности, необходима поправка в Закон о правительстве, которая предлагаемые нормы реализует и там. Иначе возникнет коллизия между данным законопроектом и действующим Законом о правительстве, и на несоответствие нам непременно укажут.

И, наконец, последнее. Я думаю, что путь этого законопроекта будет долог и нелегок. Он слишком хорош для нашего политического истэблишмента, хотя для нашего общества, для всех, кто хочет видеть в лице Федерального Собрания настоящий парламент, он просто необходим. Но есть мудрая китайская поговорка: даже движение в тысячу ли начинается с первого шага. Поэтому я хотел бы поблагодарить авторов за то, что они этот первый шаг сделали, и прикинуть, какие формы давления, не побоюсь этого слова – лоббизма, необходимо применить для того, чтобы поддержать его продвижение. Он, конечно, не будет принят с сегодня на завтра, возможно, даже с завтра на послезавтра. Но заложенные в нем идеи надо делать фактом общественного сознания. Во всяком случае, сознания и дискуссий в экспертном сообществе и политическом классе. Некоторые шаги в этом направлении представляются желательными и очевидным. Я не знаю, присутствуют ли здесь средства массовой информации.

ИВАНЧЕНКО: Присутствуют.

ШЕЙНИС: Хорошо, что присутствуют. Но, может быть, имело бы смысл провести отдельно пресс-конференцию с презентацией данного законопроекта.. Это первое.

Второе. Надо подумать, каким образом мы можем широко (или хотя бы в меру имеющихся возможностей) осветить эти предложения , прежде всего, в печатных изданиях. Думаю, что целый ряд и московских, и региональных газет и журналов охотно опубликуют какие-то информационные и аналитические материалы, с которыми их познакомят авторы закона.

ИВАНЧЕНКО: "Парламентская газета".

ШЕЙНИС. Хотя бы та же "Парламентская газета". Хоть, боюсь, круг ее читателей не очень велик. Я обычно слежу за другими изданиями. Но, во всяком случае, ни одной газетой пренебрегать нельзя. Не говоря уж об Интернете. Но самое главное, надо попытаться сделать прорыв, используя, может быть, и личные связи, в электронные СМИ. Потому что их охват велик, а обсуждаемая здесь инициатива, в общем, достаточно заметная. И, по-моему, журналисты не должны пройти мимо.

И, наконец, последнее, о чем здесь следует сказать, хотя перечисленное не исчерпывает все возможные пути - это обращение к международным экспертам. Вспомните, как Александр Альбертович Вешняков привез на последнее обсуждение нового избирательного законодательства именитых французов, которые сидели, кивали головами, что-то одобряли, о чем-то умалчивали, делились французским опытом и так далее.

РЫЖКОВ: Это они мстят за 1812 год, я думаю. (Смех в зале)

ШЕЙНИС: Или наоборот, вспоминают эскадрилью “Нормандия-Неман” и таким образом укрепляют наши братские отношения. Некоторых из этих французов я лично знаю уже полтора десятка лет, и их голос, скажем, того же Мишеля Лесажа, достаточно громко звучит в международных организациях. Я не переоцениваю эффект обращения к авторитетным зарубежным экспертам, но думаю, что их поддержка могла бы помочь делу. Во всяком случае, пренебрегать любой формой давления на наш парламент и его кукловодов было бы непрактично. Спасибо.

Часть 3